|
Сны
Jun 25, 2015 15:23:11 GMT 3
Отправлено Abssvvrm на Jun 25, 2015 15:23:11 GMT 3
Порешил кого-то. Улики же сокрыл, и они не были найдены.
|
|
|
Сны
Jun 25, 2015 16:04:51 GMT 3
Отправлено Berk на Jun 25, 2015 16:04:51 GMT 3
Порешил кого-то. Улики же сокрыл, и они не были найдены. Сон в руку Кстати, мне этой ночью тоже какой-то убийство, выполненное мною снилось. Жаль, сон сложно вспомнить в подробностях. Пока что.
|
|
|
Сны
Jun 25, 2015 16:09:43 GMT 3
Отправлено Abssvvrm на Jun 25, 2015 16:09:43 GMT 3
Berk, вот и я что-то подробностей не запомнил.
|
|
|
Сны
Jun 25, 2015 18:14:47 GMT 3
Berk likes this
Отправлено malefik на Jun 25, 2015 18:14:47 GMT 3
ребята, мы походу одно и то же курили. та же херня снилась.
|
|
|
Сны
Jul 5, 2015 23:30:49 GMT 3
Отправлено Berk на Jul 5, 2015 23:30:49 GMT 3
Вместо положенных двух дней свадьбы они отгуляли только несколько часов. Мероприятие было прервано мужчиной средних лет, приехавшим на сером, явно изъезженном автомобиле. Он приблизился к свадебной процессии, затормозил в десяти метрах от молодоженов, которые направлялись фотографироваться к реке, вышел из автомобиля с двуствольным ружьем и осуществил два прицельных выстрела. Сложно судить, что звучало громче - те выстрелы, или крики собравшихся, на глазах у которых лопнула с кровавыми брызгами голова невесты, а спустя долю секунды - плеснуло красным из груди жениха.
Присутствующие бросились бежать в разные стороны от человека с дымящимся оружием, а он, оценив взглядом свою работу, положил на землю ружье, достал из карманов два револьвера и принялся расстреливать убегающих. Несколько человек упало, но он не пошел убеждаться в их смерти. Мужчина любовался безголовым телом в свадебном платье. Наконец он произнес, хриплым, низким голосом, но достаточно громко, - может быть для тех, кого он ранил, или же для тех, кто мог еще наблюдать эту картину: «Ну что за шалава! Оделась на свой самый счастливый день абы как, втиснула свои пышные формы в такое узкое, дурацкое платье. Столько плоти и сжать, сдавить, а этот ее самец, не понимал что ли?.. Одарена такими ляжками! Но верхняя часть мне сразу не понравилась» - мужчина вернулся к автомобилю, открыл багажник и достал оттуда несколько металлических кольев, молоток и моток веревки. Подойдя к убитой женщине, он вбил колья в землю в нескольких местах вокруг ее плеч, а после принялся привязывать тело, делая множество мотков под мышками ее рук и тщательно приматывая к каждому колу. Убийца проверил на прочность бондаж, подергав за тело, попробовал расшатать колья руками, но, заключив, что вбиты они хорошо, пошел снова к машине.
На этот раз он извлек из багажника некое приспособление, которое напоминало одновременно и плуг и несколько спаянных гарпунов. Конструкция не была очень тяжелой. Мужчина ловко вскинул ее над головой и вернулся к телу. Опять же громко, словно для кого-то, он воскликнул: «Вы представьте, я отделю красивое от уродливого!» В этот момент раздался шум листвы и топот бегущих ног - оказывается, в кустарнике неподалеку прятались двое мальчишек, которые, похоже, выбрали сей момент для того, чтобы бежать. Убийца заметил их, но счел нужным завершить свое дело. С мощным выдохом он обрушил приспособление в область талии невесты. Блестящая сталь глубоко вошла в труп. Мужчина привязал один конец каната к сооружению, а другой - к задней части автомобиля. На этот раз он действовал быстро, в каждом его движении читалась почти запрограммированная точность. Он сел за руль, завел мотор, и, оглядываясь через окошко на свою «ношу», нажал сцепление. Канат напрягся и с глухим, «влажным» хлопком металлические крючья вырвали таз с нижними конечностями. Машина набрала скорость, оставляя за собой кровавый след.
Мальчишек он нагнал недалеко от плотины. Они были уставшие и страшно перепуганные. Мужчина остановил машину и вышел. Его глаза не выражали ничего. Это был холодный, равнодушный взгляд. Хриплый голос снова наполнил пространство: «Ребята, что бы вы сказали дяде следователю? Что вы ничего не видели?» - Мальчишки в ужасе закивали головами. А он неторопливо приближался к ним, заставляя их отступать все ближе к воде:
- Мы ничего не видели, правда! Мы пойдем, а? - Но вы должны были это видеть. Я разве что-то скрывал? Следователь с такими засранцами и говорить не будет. У вас и мозга-то нет.
В его руке появился пистолет и что-то желтое вырвалось оттуда, прежде чем они успели ответить. Пуля попала в грудь более высокому, он свалился с хрипом на землю, а второй прыгнул в воду.
Мужчина достал второй револьвер и начал поочередно с двух рук стрелять по воде. Или мальчишка мог очень долго находиться под водой, либо же пули его настигли, но никто не всплыл. Стрелявший посмотрел на часы, потом на мутную воду, закурил.
|
|
|
Сны
Jul 11, 2015 13:02:52 GMT 3
Отправлено Berk на Jul 11, 2015 13:02:52 GMT 3
Всего несколько дней назад я видел это во сне. И оно уже ждало меня на моей дороге. Встретило меня, нагретое солнцем и возлюбленное ветром, протянув мне вечную руку приветствия.
|
|
|
Сны
Jul 11, 2015 13:45:44 GMT 3
Отправлено malefik на Jul 11, 2015 13:45:44 GMT 3
Всего несколько дней назад я видел это во сне. И оно уже ждало меня на моей дороге. Встретило меня, нагретое солнцем и возлюбленное ветром, протянув мне вечную руку приветствия. ну и пиздец, однако
|
|
|
Сны
Jul 13, 2015 17:17:23 GMT 3
Berk likes this
Отправлено Abssvvrm на Jul 13, 2015 17:17:23 GMT 3
Снились множественные атомные взрывы. Что-то вроде тактического ядерного оружия.
|
|
|
Сны
Jul 20, 2015 11:02:54 GMT 3
Berk likes this
Отправлено Faceless на Jul 20, 2015 11:02:54 GMT 3
Немного абсурда. Dream Theater я толком не слушал лет 10, и не собирался. Но как-то случайно задел на днях, и оно взорвалось во моей голове. Внезапно всплыли и восстановились все переходы и мелодии 15-20-минутных композиций, погребённые глубоко в памяти, и оно стало назойливо играть в моей голове, не желая уходить даже ночью. Сквозь сон я слышал A Change of Seasons, а под утро увидел сон: На работе мне зачем-то выдали некий планшет, который был прислан в Минск тайком и передан секретно через третьих лиц, на нём возможно некая важная инфа. К планшету приклеены две фамилии, каких ответственных по складу. На входе в какое-то помещение (похожее на крытый рынок всякой электроники), куда я пришёл снова по какому-то тайному делу, меня задерживает охранник. Обыскивает и не хочет впускать, цепляясь почему на планшете две фамилии, и с какой целью я пришёл. Я начинаю что-то доказывать, охранник переходит на английский, я ему тоже начинаю отвечать на английском, что-то жму на планшете, и внезапно он меняется в лице и... начинает петь Dream Theater. "This Dying Soul", которую я в эти дни вообще не слушал, и в голове она у меня не играла. Гробовая тишина, аплодисменты
|
|
|
Отправлено Berk на Jul 20, 2015 22:18:32 GMT 3
(19.07.2015)
- Осталось полчаса. - Полчаса. И вернемся? - Да.
Диалог двух парней прервал протяжный гул. Звук, создающий вибрацию под ногами, исходил от трубы, что располагалась в десятке шагов от них. Гул не был равномерным - то нарастал, то становился тише. Менялся и его тон, переходя от низкого к чуть более высокому, во время которого появлялось потрескивание. Когда гигантский горн грязно-голубого цвета замолчал, они продолжили разговор:
- Но ведь все погрузят без нас. Мы даже им не поможем. - Конечно, они и не ждут нашей помощи. Мы сами по себе. Особенно ты, если по-честному. Время, которое нам разрешают здесь гулять - так просто. Родителям бы только поважничать.
- А что в этой трубе? - (передразнивая) Что, что... Может, воду через нее гоняют. Или газ. - Или краску. - Не говори ерунды. Зачем краску? - Краска всегда противная. От нее запах невкусный и голова потом болит. А еще ее трудно отмыть. Когда папа красил, туда муха попала... Так и залипла насовсем. - Ладно тебе. В трубе точно не краска. - А если человек в краску упадет, он тоже залипнет? - Блин, язык твой...
Гул повторился. На этот раз он звучал дольше. На стенках трубы появились капли росы. Можно было разглядеть как она сотрясается под действием поступающего содержимого.
Владик, мальчишка лет семи, которого волновала труба, постоянно чесал свою светлую, вьющуюся шевелюру. Неискоренимая привычка. Раньше родители думали, что у него педикулёз, но специалисты объяснили, что это на нервной почве. Порекомендовали употреблять в пищу больше витаминов и чаще бывать на свежем воздухе. Родители Владика работали тут же, в порту и единственным, на кого перепадала львиная доля обязательств воспитателя, был соседский сын Лёня. Двенадцатилетний Лёня недолюбливал Владика, но с другими детьми в этом захолустье ему было еще тяжелей. Над глуповатым первоклашкой он хотя бы чувствовал моральное и физическое превосходство. Летом, во время каникул, они шлялись бесцельно по местным насыпям, развалинам фабрики и заброшенным рыболовным станциям. Кроме нескольких торговых фирм, обслуживающих порт, здесь работало еще одно предприятие. Именно ему принадлежало бетонное двухэтажное здание неподалеку и эти шумные трубы.
Мальчишки стояли на песчаной площадке, довольно высоко над уровнем моря. Сооружение, на которое они залезли, относилось некогда к обанкротившейся фабрике. Теперь часть этого хозяйства обслуживалась иной организацией, занимающейся переработкой сырья. Владику и Лёне нравилось забираться на гору, с которой вниз под углом 45 градусов уходили к морю широкие трубы.
Лёня устало выдохнул:
- Пора по домам. - Подожди, давай побудем тут немножко, я еще хочу послушать как оно гудит. - Как же ты меня достал. Гудит оно ему интересно!
Старший подошел к трубе и постучал по ней: - Слышишь? Там пусто как в твоей башке, малой. - Он картинно оперся на металлическую конструкцию. - А показать тебе кое-что? - Владик с охотой закивал головой.
Подросток гордо поднял над головой карточку размером с кредитку. На ней светились полосы, меняя оттенки. Теперь голос парня звучал доверчиво и взволнованно:
- Это символ. Это рисунок, за который гибли наши предки. Гибли целые поколения, творилась история... И все ради этого. Он был именно таким. Таким, как ты видишь. Посмотри, посмотри на историю. Никто у нас в школе не видел такого... Ты этого никогда не видел, да? - Мне плохо... - Смотри, это символ, знак, знак... Знак!!! Я мечтал об этом, это твоя мечта тоже. Тут все мечты.
Лёня поднес карточку к глазам. На ней мерцали различные изображения. Частота мерцания постепенно увеличивалась.
- Лёня, я хочу домой! Выключи эту штуку. - Единственное изображение... - Хватит, мне болят глаза. - Можешь закрыть глаза. Это я нарисовал. Светом я нарисовал свет... - Выключи, мне все равно больно! Я расскажу маме.
Из двухэтажного здания вышли люди в серых комбинезонах. Один из них заметил лежащих детей и закричал нечто невнятное в сторону коллеги. Тот же нырнул в приоткрытую дверь и вернулся с прибором, из которого торчал длинный, похожий на антенну прут. Громко матерясь, они приблизились к детским телам. Человек с прибором провел прутом вдоль головы Леонида.
- Я же предупреждал шефа, что ограда нужна. Кто их сюда звал... Фон зашкаливает. - Подними то солнышко. - Что?!? - У него в руке. Солдат упал, возьми его флаг... Мы окружены. - Семеныч! Тут же пятый уровень загрязнения, если не больше. Препарат не выпил? У тебя глаза закатываются.
На этот раз труба заревела так громко, что не было слышно крика из их открывающихся ртов. Семеныч упал на колени, сделал пару судорожных движений и скрючился на песке, держась руками за голову.
Человек с прибором в руке стоял как парализованный, переводя взгляд то на своего напарника, то тела мальчишек. Наконец он собрался с силами, вытащил радиостанцию и пробормотал бледнеющими губами: «У нас происшествие. Подросток. По психотропной пошло, цепная, да, он рукой конденсат трогал... Мои координаты. Да. Посторонние. Что? Прием! Сначала его тело обработайте. У него все тело в электромагнитную пушку превратилось. В желтой майке лежит, на ладони язва. Моя сопротивляемость падает, препарат на исходе. Вертолет, если дотяну».
В дверях кабинета стоял седовласый мужчина. Морщинистая кисть держала толстую «общую» тетрадь, свернутую в трубку. В другой руке была его испачканная, некогда белая бейсболка. Этот скромный посетитель переминался с ноги на ногу, не решаясь зайти. Наконец он сделал шаг внутрь. Майор в кресле молчал.
- Здравствуйте. Я отец Лёни... Э-э... Леонида Пашенова. Пашенов Вячеслав Георгиевич. - Присаживайтесь. - Я долго размышлял над этим. Я по-прежнему не согласен с версией следствия. Мой сын не был наркоманом. - Вот как? А экспертиза показала иное. И вы, вроде, в конце концов, признали ее результаты. - Лёня... Леонид вел дневник. Там описан почти каждый день последних лет его жизни. Он... - Мужчина запнулся. - - Продолжайте, продолжайте. Вы курите? - Нет, спасибо. Я, эм-м... Понял, что мой сын оказался в неподходящем месте и в неподходящее время. - Вот это уже интересней. Продолжайте. Я закурю. Вам не мешает? - Нет, нет, что вы... Мой сын бывал в том месте часто. Они гуляли с соседским мальчиком, который тоже стал жертвой обстоятельств. Я хочу стереть пятно позора с моего сына, ведь его обвинили в том, что склонил к употреблению наркотиков своего малолетнего друга. Но это не так. Я знаю, мой Леонид был любопытным парнем, он заглядывал в окна того здания, возле которого... Ну вы понимаете... Он подсматривал, что там разгружалось. Там... Вы точно проверяли эту организацию?
Майор встал из-за стола. Потянул суставы, повращал плечами. Затем молча прошелся вокруг Вячеслава Георгиевича, сидевшего на стуле под голой лампой, похлопал его по плечу. Приоткрыл дверь и крикнул кому-то: «Я буду занят, никого ко мне не впускать». После чего закрыл дверь на ключ. Отец Леонида смотрел на него взволнованно, пока тот не заговорил:
- Даже если ваша версия отличается от версии следствия, вам нужно нечто большее, нежели обелить память вашего сына. Я слишком долго работаю с людьми и, без ложной скромности, признаю, что вижу многих лучше, чем они думают. Вы пришли сюда за другим. Не будем играть. Выкладывайте ваше желание или... хм, требование. - Я хочу сменить работу. Обещаю прилежность и ответственность. И, разумеется, можете рассчитывать на мою порядочность. Любая информация будет оставаться при мне. Я бы работал там, ведь я сам химик по образованию. Жизнь сложилась так, что мой профессиональный потенциал не реализовался. Если что-то нужно - научусь, обещаю. - У вас все на сегодня? - Да. - Напишите о себе подробное резюме и вышлите мне заказным письмом. Интересует ваш характер, увлечения, мечты, даже сны. Что касается других данных, то они у нас есть. А я попробую вам чем-то помочь. Пусть вас уже это не тревожит.
Когда Вячеслав Георгиевич покинул кабинет, майор достал из нижнего ящика стола флягу, открутил крышечку и, поднеся к ноздрям, так чтобы почувствовать аромат напитка, издал почти кошачий мурлыкающий звук. Чуть взболтав емкость, он сделал несколько глотков, смакуя любимый напиток. Аккуратно закрыл и спрятал свою отдушину. Лишь после этого ритуала он потянулся к трубке, набрал номер и произнес:
- Вы уже слышали. Он вам нужен? - К сожалению, новые вакансии не предусмотрены. - ответила женским голосом трубка - Но персонаж интересный. - - Значит, не нужен. Сказать Никифоровичу? - Рано, что вы. Он нам пригодится, но не как сотрудник. Все-таки носитель ДНК близкого к пострадавшему. А резюме его возьмите себе на память.
(продолжение следует)
|
|
|
Отправлено Berk на Jul 21, 2015 23:06:51 GMT 3
(19.07.2015) - продолжение
Целый день я искал для себя всевозможные предлоги, чтобы не заниматься написанием книги. А ведь планировал закончить вторую главу еще на прошлой неделе. Так бывает, когда возлагаешь надежды на отпуск, мол, это лучшая пора, дающая возможность сосредоточиться на творчестве. Вечный самообман. Отпуск для того и создан, чтобы расслаблять и отвлекать. Я заслужил островок безделья в этом океане годовой суеты. И если книга писалась хотя бы по несколько строк ежедневно в течение однообразных утомительных будней, то сейчас она и вовсе остановилась. Полагаю, мой соавтор, взявший отпуск как раз на это же время, ленится не меньше. Без его подробных, прилежно собранных и исторически точно описанных сцен и нравов древней Европы мне было бы сложно закончить прошлый том. Очередной вклад, посылка с зарисовками событий становления монархической Франции должна была прийти ко мне в начале июля. Или хотя бы к середине. Впрочем, я привык к медлительности доктора Ежи, моего старого друга из Сиэтла, с которым с которым был написан не один исторический роман. Еще несколько часов меня затягивали мелочные, ничего не значащие дела и сплетни в интернете, пока не спохватился - оставались минуты до закрытия почтового отделения, - я бросился за бесценным материалом.
Посылка оказалась не такой тяжелой и толстой, как прошлый раз. Кроме того, на ней отсутствовал адрес отправителя. Я возмутился вслух: - что же это, адрес по дороге затерся? Ежи, видать, исписал все ручки и теперь тонким карандашом адреса пишет? Вот она, родина интернета. Никак к электронной почте не приучить человека. - Но тут же я прекратил шутить над приятелем, отметив, что мой-то адрес распечатан на принтере. Я окликнул молодую, чуть полноватую девушку, что собиралась закрывать окошко выдачи почты:
- Скажите, почему ко мне пришла анонимка? - Девушка опустила глаза. - Разве это в порядке вещей? Насколько мне известно, почта не пересылает анонимки. А тут нет обратного адреса. Кого мне обвинять, если там чья-то отрубленная рука или "сибирская язва"? - я видел как она растерялась и попытался сбавить свое возмущение шутками. Девушка ответила очень тихо:
- Так бывает. Иногда. Это не от нас зависит. Извините, но я должна была принять. - Похоже, она даже забыла, что собиралась домой. На ее круглом, миловидном личике читалось нечто среднее между смущением и испугом. Я чувствовал, будто касаюсь ладонью этой щеки, мое сознание подбирало слова утешения, которые определенно нужно говорить шепотом. Однако, кашлянув, я пробормотал:
- Ничего страшного, все нормально. Это моя посылка. Доброго вечера. - Доброго.
В посылке оказалась общая тетрадь, исписанная детским почерком и папка с наклейкой "Вячеслав Георгиевич Пашенов. Психологический портрет". Все это было на русском языке и вряд ли имело связь с моим заокеанским другом. В тетради я обнаружил фото подростка, на тыльной стороне которого значилось: "Лёнечка. 05.04.2003 - 21.07.2015". Не иначе, кто-то попутал адрес.
Мне хотелось думать о той девушке. По-моему, я ее впечатлил. Следует выяснить, по каким дням она работает. Буду заглядывать под предлогом ожидания бандероли от Ежи... А что с чужой посылкой? Может для кого-то это важные документы или ценные воспоминания. Не выкидывать же. Хм, странно, дата смерти ребенка обозначена завтрашним числом. Дата же, указанная на папке «психологического портрета» вообще наступит через пару недель. Может, розыгрыш?
Я пролистал тетрадь. Море ошибок, каракули. Жалобы на учителей и одноклассников. Этот парень явно не пользовался уважением в школе. Последняя запись датирована сегодняшним числом. «Если малой прабалтает куда мы лазим нас накажут опять». С ума сойти! Это запись от двадцатого июля. Или почта работает так быстро, или у них другой календарь?
Со стороны коридора доносились шорохи. Наконец сестра мне крикнула из своей комнаты:
- Сань, пёс на улицу просится. Выгуляй его, я не могу. Кажется, приболела. - Температуру измерь. Вечно ты летом что-то подхватываешь... Бобик! Ко мне!
Пёс не выказывал особого желания идти на улицу. Что ж, все равно прогуляться надо. Мысли освежить. Вечером погода приятней... - Идём, Бобик! Гоу! - Тотчас мне стало ясно, что звуки издавало не животное, а плохо закрытая дверь нашей квартиры. Ключ не был повернут и она свободно раскачивалась от движения воздуха. Когда щель стала шире, в коридор проник свет из тамбура. Пахло помойкой и дешевыми сигаретами. Приоткрыв еще немного дверь, я увидел несколько мелких фигур, сидевших на корточках, спинами к стене. Малолетний оборванец в вязаном свитере возле соседской двери закручивал тюбик с клеем. Другой, заметив меня, спешно стянул со своей головы целлофановый пакет. Еще двое пялились в моя сторону блестящими глазами - из-под копны нечесаных волос и капюшона. Все были одеты не по погоде. Я заорал так, что такса вырвалась из моих рук:
- Пошли прочь! Кто вас сюда пустил?!! - Не прогоняйте нас, мы только погреться. - Погреться? Тридцатиградусная жара на дворе! Вон пошли!!! - Мы уже, уже уходим. Не надо ругаться.
За спиной раздался голос сестры:
- Ты на кого кричишь? - Да тут у нас притон устроили. Прямо за дверью. Никогда такого бардака здесь не творилось. Их что, соседка впустила? Мы? - Саш, пусть себе идут. Сейчас много бездомных. Может я эти двери не закрыла, как с работы вернулась. Еле соображаю. Холодно очень.
Я обернулся. Беспризорники удрали. Остались только грязные пятна на стенах от их спин, да букет ароматов подвальной жизни.
- Еще раз появятся, я их огнетушителем буду вытравливать. Или дихлофосом, это еще лучше. - Сашок, ну они калядовали. Праздник ведь. Глянь, снежок какой пушистый падает. Надо было им конфет дать. - Люда?
Что ж я на тараканов отвлекался? Выпавший из-под ее расслабленной руки термометр показывал +41. Я хлопал себя по карманам, пытаясь нащупать сотовый телефон. - Лёд, сначала надо лёд ей на голову... Телефон куда-то засунул... Люда, держись. Лед, холодная вода, что еще? Скорую! Телефон... Черт его побрал. Аспирин? Какой-то краской пахнет. Проветрить еще... -
Сестра не понимала, что с ней происходит. Улыбалась, пыталась петь, дрожала. Мне удалось нарисовать телефон и вызвать врачей. Я по-прежнему не знал, есть ли шансы на спасение. На всякий случай подул на нее горным ветром. Раскрыл под потолком водопад. Она не замечала меня и даже не обращала внимания на филина, что принес ей жаропонижающую пластинку с чудесной анимацией в клюве. По шкале термометра гуляли яркие красные кольца, - такие как у Сатурна, - постепенно оседали и собирались внизу в мерцающую розу. Люда ошиблась, не снег падал, а конфетти. Кто-то выстрелил из хлопушки.
|
|
|
Сны
Aug 17, 2015 15:05:34 GMT 3
malefik likes this
Отправлено Berk на Aug 17, 2015 15:05:34 GMT 3
Сон открылся с изображения моего кабинета в ИСЗ. В реальности это уже не мой кабинет, так как больше года там не работаю.
Но в пространстве-времени сна он снова был моим - я словно вернулся на прежнее место работы, сменив нынешнего админа, с которым так и не довелось еще познакомиться.
Шеф ввел меня в курс дела, сообщил о последних новостях (хороших и не очень) и попросил разобраться с одной проблемой - при выходе в интернет из институтской сети не открывались определенные сайты:
- Понимаешь, уже которую неделю не открывается несколько крупных порталов. В зоне «.ru», ага. А ректору нужна информация, ему нужно было глянуть одну статью. Я дома их открываю без проблем.
Я проверил адреса данных сайтов с моего телефона - они открывались. Сделал трассировку с рабочего компьютера - и правда, блок. Причем, блок от нашего же уютного прокси-сервера.
- Ну как, глянешь, чем проблема? - спросил В.А. - Похоже, это у нас установлен фильтр. Я сейчас сервер посмотрю.
Через несколько минут я нашел тот самый фильтр. Работал он по принципу блокировки сайтов, на которых присутствовало слово «Белоруссия». Со словом же «Беларусь» пропускал нормально.
|
|
|
Сны
Sept 22, 2015 22:24:30 GMT 3
Отправлено Berk на Sept 22, 2015 22:24:30 GMT 3
- Я всего лишь карманщик. Сбежал из сиротского дома в тринадцать лет, бродил по улицам как грязная собака. Я был хитрее собак, они боялись меня. И правильно. Когда я ощущал голод и не имел возможности выпросить или украсть еду, то приступал к своей нехитрой охоте. Кто не пробовал собачины, тот не познал вкуса лондонских дворов. Почему не кошки? От кошек ужасные болезни. Старший Ян говорил, что если готовить кошек, даже если долго готовить, все равно вскоре сыграешь в ящик. Эти твари якобы мстят за свое убийство. Не то что псы, даже дохлая псина смиряется со своей участью. Простите, мистер следователь. Простите, я обычный бродяга. У меня гниет нога. Слышите запах? Показать? - Ему было плевать на меня.
- Я всего лишь вор, я не возьму на себя чужую вину. Даже если вы меня обвините во всем, - а так и будет, - тот мистер не остановится. Что мне грозит за мои преступления? Виселица? Я не убил ни одного человека. Да, поспособствовал, но не убивал. Это все сделал он. Мне даже неизвестно его настоящее имя.
Как мы с ним познакомились? О, это времена моей удачи. Я был богат, за день мне удавалось украсть до трех кошельков. Я купил себе костюм и мне хватало денег чтобы снимать одну из комнат через две улицы отсюда. Моя нога пострадала позже, мистер. А тогда, тогда... Отпала необходимость искать себе еду. Светлые времена были в Лондоне, светлые.
Я спал в своей уютной комнате, когда пришла хозяйка и сказала, что со мной хочет увидеться некий сэр Чанд. Какое она имела права нарушать мой сон, я спрашиваю, какое? Простите...
Они там все были в сговоре.
Сэр Чанд встретил меня во дворе и учтиво снял шляпу. Еще ни одна столь важная персона не снимала передо мной шляпу. Это был пожилой, седой джентльмен, который пригласил меня в бар, чтобы обсудить несколько вопросов «за бокалом пива».
Вечером того же дня я отдал ему свою подушку. Сэр Чанд показался мне чудаком. Он уверял, что подушка пахнет ребенком, что это особый запах, который не пугает детей. Будто существуют такие запахи, которые восстанавливают естественную цепочку круговорота веществ в природе. Мне он сказал, что я «свой», но «должен держать рот на замке». А чего теперь держать рот на замке, если в мой адрес выдвинуты такие обвинения?
(продолжение следует)
|
|
|
Сны
Oct 9, 2015 20:51:56 GMT 3
Отправлено Berk на Oct 9, 2015 20:51:56 GMT 3
В последнее время вижу очень много ярких, запоминающихся снов. Но на запись их физически не зватает времени. Тем не менее, попробую выложить хотя бы одну крупицу:
Приснилось, что я в поликлинике прохожу сканирование на компьютерной томографии. Спустя некоторое время мне сообщают, что у меня рак на последней стадии. Удивляюсь, ведь я не чувствую себя плохо. Правда, отмечаю, что внутри живота действительно нечто разрослось, особенно - с левого боку, даже бугор выпирает. Я задаю вполне логичный вопрос: "сколько мне осталось жить?". И получаю ответ: "2-3 дня". Остальную часть сна пребываю в хаотичных мыслях, как же я проведу эти последние несколько дней?
|
|
|
Отправлено Berk на Oct 29, 2015 13:21:48 GMT 3
Свой угол Хоть она и приходилась нам очень дальней родственницей, к тому же не самой приятной по характеру, да и отталкивающей внешне (избыточный вес, рельефные вены на ногах-столбах и крупное, плоское лицо), мои родители добросовестно принялись ухаживали за Маргоной Павловной, когда болезнь этой старой женщины обострилась. Нечто нежданное произошло в нашем дачном домике, в который мы переселились на постоянное проживание несколько недель назад. Началось все во время праздничного ужина, а именно - после тоста дядюшки Захара за долговечность новой сантехники. Маргона Павловна вскочила со стула, громко закричала "божечки мой, божечки!", схватилась одной рукой за шею, а другой за грудь, - так, словно ее что-то душило, - и ринулась в сторону уборной. Мы были убеждены, что она чем-то подавилась, и мама бросилась за ней, желая помочь справиться с сей вполне распространенной неприятностью. Но крупное, почти двухметровое тело старухи Маргоны упало в коридоре. На этот раз из-за стола вскочили как члены нашей семьи, так и все гости, приглашенные на новоселье. Мы давно знали о ее болезни, вернее, о целом букете болезней, о котором она любила долго и с увлечением рассказывать любому встречному, независимо, хотел он того или нет. Правда, никто не мог вспомнить официального названия ее самого тяжелого диагноза. У этой огромной, мужеподобной бабы часто воспалялись внутренние органы, возникали волдыри на разных частях тела, иногда от нее исходил дурной запах. Врачи описывали это плохой сопротивляемостью организма и еще чем-то врожденным, развивающимся с годами. Жить она могла при постоянной медикаментозной поддержке, благодаря несложным операциям и чисткам организма от гноя. Только жизнь ли это? Да, таблетки помогали ей. Именно потому Маргона Павловна носила их сотнями в своей старомодной сумке. И именно поэтому она не испугалась ехать за город, откликнувшись на приглашение отца (хоть он в душе надеялся на отказ, приглашая данную особу сугубо из вежливости). Кто же знал, что ее недуг сегодня достигнет пика? Маргона Павловна лежала на боку, роняя слюну изо рта. Она пыталась произнести что-то, махая у своего лица ладонью как веером, явно указывая на недостаток кислорода. Возле нее уже суетилась сестра Йоанна, местная монашка, подкладывая под голову невесть откуда взявшиеся марли, тряпки и даже стопки газет. Еще несколько дам почтенного возраста склонилось над Маргоной Павловной с оханиями и аханиями. Отец пытался вызвать скорую, но телефон показывал нулевой уровень сигнала. Подобное наблюдалось и у других присутствующих. Потери связи - вполне обычное явление для нашей местности. Моя мама, в целом мягкая и кроткая женщина, в критических ситуациях обычно принимала бразды правления на себя. Так произошло и на сей раз. Неожиданно резким, командным голосом она приказала собравшимся поднять больную (а для этого требовалась не одна пара крепких рук) и затащить на второй этаж, в самую большую там комнату. То есть, в мою. Большая комната по ее мнению была нужна, чтобы обеспечить старухе приток свежего воздуха (в моей комнате было несколько окон - самое светлое и проветриваемое помещение днем), ну и, конечно, чтобы все могли наблюдать за Маргоной Павловной, так как могли пригодиться навыки и опыт каждого. Ибо людей с медицинским образованием среди нас не нашлось. Она приказала Светке, моей двоюродной сестре, принести кастрюли с холодной водой и полотенце. А еще бутылку водки из чулана, аспирин, перекись водорода и еще что-нибудь, что «попадется под руку и сможет пригодиться». Разумеется, лекарства старухи моя мама уже успела извлечь из сумки и судорожно бегала глазами по текстам предписаний. - У Маргоны высокая температура, она прямо горит - говорила мама - Сейчас будем поливать ее водой и накрывать мокрыми полотенцами. Дадим ей жаропонижающее. Что бы это не было, надо устроить дезинфекцию. Я вижу у нее язвы на теле, на грудной клетке вздутия и покраснения. Даже как будто слегка лимфа проступает, будем мазать водкой. Скорая в это глухомань не приедет, дотянем до утра, пока наши водители отрезвеют и отвезем ее в больницу. По велению мамы старуху начали раздевать. Брат посоветовал мне отойти, но я не хотел, да и мать была против. - Пусть смотрит, он что, маленький совсем? Ну увидит пожилое женское тело. Пусть знает. В жизни разное придется узнать. Не все в жизни сказочка. - Я видел голое, морщинистое, безобразное тело Маргоны Павловны, к моему горлу подкатывала рвота от ее запаха - помню, так пахла испорченная еда, когда ее выбрасывали на помойку. Между двух обвисших в разные стороны кожаных мешков на широкой груди желтовато-серого цвета проявлялась бугорчатая поверхность, продавливалась при каждом ее вдохе и вспучивалась при выдохе. Она напоминала мне изувеченного тюленя, вокруг которого суетились неумелые рыбаки. Мама положила на голову старухе мокрое полотенце, а сестра Йоанна то и дело протирала водкой воспалившиеся места, но прикасаться к пульсирующей коже на грудной глетке все-таки не решалась. Лишь иногда поливала его водкой, от чего бугристая поверхность вздрагивала, багровела. В какой-то момент голос подала Светка: «У нее там все набухает, глядите как выступает уже, кожу натягивает - вот ведь, что плохо, нарывает ближе к горлу, нельзя позволить, чтобы она задохнулась или заражение крови началось, тогда мы ей уже не поможем». На этот раз мама, с ее стальными нервами, разволновалась: «Действительно, гляньте, вздувается аж к шее все идет, потому-то дышать тяжело. Но как мы должны действовать? Мазь Вишневского? Она есть у нас? Что еще? Что есть у нас? Эй, возьмите кто-нибудь, дайте ей глотнуть водки, может хоть какая дезинфекция будет». Старуха с трудом разомкнула синеющие губы и сестра Йоанна, приподняв ее голову, осторожно влила немного алкоголя в ее рот. Маргона Павловна глухо закашлялась, выплюнув немного водки, отчего продолговатое вздутие от груди до шеи налилось еще более темной краской. Старуха силилась что-то сказать, но из ее уст вырывались лишь нечленораздельные звуки. Я все-таки сделал несколько шагов назад. Вся эта картина вызывала уже не отвращение, а некую тревогу. Конечно, я понимал, что никакого чудовища из нее не вылезет, но я видел как она приближается к смерти. В комнате становилось как-то холодно, сыро. Мне даже показалось, что на обоях появился черный грибок, но это могли быть всего лишь тени. Дядя Захар, видимо, возомнив себя заправским лекарем, поднес к старухе настольную лампу, поставил на тумбочку и включил, так, чтобы свет лучше демонстрировал происходящее с ней. Тихо, дабы не вызывать гнев взрослых, я воскликнул «А вдруг эта штука лопнет? Она словно надувается изнутри». Меня никто не слышал, но все и так прекрасно понимали, чем все закончится. - Хляск! - Раздался взыв. Нет, даже не взрыв, взрывом такое назвать сложно. Взрыв в моем представлении - вспышка, он несет огонь, искры, дым. Тут же произошло нечто обратное - мокрое, темное и направленное против горения. С низким, булькающим хлопком во все стороны разлетелись струи жижи. И, хотя я прятался за спиною брата, что-то теплое и слизкое скользнуло по моему лбу, оставляя след на волосах и измазав бровь. Я вытер лицо рукавом, почувствовав тяжелый смрад. Настольная лампа упала и погасла, бордовой кашицей заляпало лампы под подвесным потолком. Все вокруг погрузилось в зловонный полумрак. Мой брат, неисправимый курильщик, похлопал по карманам и вытащил зажигалку. Он поднес огонь к дивану, - моему дивану!, - на котором теперь лежал уже огромный труп с развороченной грудиной. Похоже, она начала гнить внутри давно и судя по удушливой вони, большая часть ее тела внутри была давно мертвой. Как она жила вообще? Видимо, обладала сверхъестественной выносливостью, как тот, должно быть, Раскольников. В моей голове даже проскочила мысль о том, что ее недогнившие куски разорванного тела продолжают еще дышать, дергаться, бороться за жизнь поотдельности. Так, словно раньше она была просто из них склеена. Отвратительная, громогласная баба. Хотя к черту, сейчас я уже думал о другом. Я понимал, что моя комната, моя кровать, мой уголок - все это осквернено, замарано нечистотами, заражено трупным ядом и пропитано лимфой. Мягкие ткани моего дивана втягивали этот темный, ядовитый, густой раствор. Моя подушка, радовавшая прежде нежностью и мягкостью, пропитывалась выделениями из старушечьего черепа. Именно черепа, поскольку она разлагалась прямо на глазах. Кожа начала сходить с лица и свисала лоскутами с носа и возле искривленных губ. Трупные пятна пошли по всему ее нагому телу, вернее по тем участкам, что не были разорваны. Руки, ноги, часть туловища по пояс... Пахло рвотой так сильно, что обрызганный нечистотами отец бросился к окну, чтобы впустить свежий воздух. Светка убежала в уборную и я слышал, как ее там тошнило. Некоторых начало рвать на месте, Захар же схватил бутылку водки, которую использовали для обеззараживания старухи и осушил ее в мгновение ока. Похоже, он грустил меньше всех, так как сразу после принятого громко хмыкнул и запел: "Эй, родиииимаяяя....!". Мой брат попытался его вытолкать из комнаты, но поскользнулся на слизи, которой был измазан паркет и упал, сбив с ног также дядю Захара. - Что вы себе позволяете! - заорала его рыжая супруга Люба. - Я не допущу так обращаться с моим мужем! Вставай, Захар, мы уходим. Что, кто поведет? Я поведу машину. Меня учили в детстве. Поскорее бы только из этого гадюшника убраться". Бледные, уставшие, перепачканные гнойной жижей гости спешно выходили из моей комнаты, оставляя нас наедине с произошедшим. Мама сидела сгорбившись на стуле в другом углу комнаты, ее руки бессильно свисали. Отец подошел к груде останков на моем диване, постоял и резко отошел, прикрыв ладонью свой рот. Он посмотрел строго на меня: "Это твоя комната, тебе с этим справляться. Мы тебя всю жизнь только баловали". Мама взглянула на него с теплом и некой покорностью, позже перевела взгляд на меня и тепло в ее глазах исчезло. - Ты слышал, что сказал отец? Мы пальцем о палец не ударим, чтобы тут делать уборку. Это твоя комната. Ты можешь даже спать в том дерьме, если тебе так нравится. - она кивнула в сторону чернеющего угла, от которого во все стороны расходилось нечто по стенам и по полу, оно напоминало водоросли или мох, а может то были скопления мелких червей... - Учись держать комнату в чистоте. Нам с отцом пора освежиться. - она поманила к себе брата, который докуривал уже четвертую сигарету у окна. - Идем на первый этаж, и сюда больше ни ногой. Они вышли и мне показалось, внизу хлопнула наружная дверь. Тем временем черный, липкий, ползучий антипожар из плоти продолжал тлеть, расползаясь по комнате, обволакивая и удушая меня.
28.10.2015
|
|